Артём терпел. Артём страдал скукой. Неимоверной скукой. Он лежал на своей кровати, на спине, свесив голову вниз, а ноги закинув на стенку, опираясь таким образом. Он смотрел в окно, слушая как братцы горе-богатыри по приказу достопочтенной Медузии Горгоновой, первоклассного преподавателя и просто прекрасной женщины, очищали полянку возле замка от бурелома. Лес разрастался с неимоверной скоростью, и заросли приходилось убирать каждый год. А если учесть умственный уровень развития "подсобных рабочих", то сия процедура растягивалась надолго. Оооочень надолго. Вот и сейчас слышался дикий треск деревьев и тупой гогот богатырей.
- Ты это... Свали вон ту, ограмадную, потом из нее силок сделаем! - пробасил чей-то гнусаый голос - кажется, это был Усыня.
- А нас Медузия за это не того?
- Чего того?!
- Ну это... - не нужно было видеть - Лиходеев ясно представил, как Дубыня проводит ребром ладони по шее, лицом отображая эмоции висельника.
- Да что нам Горгонка сделает? Ну пошипит немного! - самоотверженно сказал ныне богатырь, в будущем - камикадзе. По накалившемуся магическому полю Артём понял, что на крыльцо вышла Медузия свет Горгонова, глава кафедры нежитеведения. Переключившись на телепатическое зрение, подстроившись к мозгу одного из братьев, парень видел, как на балкончике из своего кабинета появилась преподавательница. Женщина была в ярости - даже ее медно-рыжие волосы топорщились - хорошо еще не начали шипеть.
- Ах вы бестолковые оглобли!- возопила Медузия, и ее кольцо начало переливаться искрами, - Вы понимаете, что из-за вас даже на драконбольный матч нельзя позвать ни одну приличную команду - остров стыдно показать?! А скоро же игра!
"А вот теперь богатырям случиться архикирдык" - усмехнулся про себя парень, немного меняя свое положение, подложив под голову подушку. Однако не успел он вновь прислушаться, как его зудильник задребезжал. Буквально слетев с кровати, парнишка пустил по тарелке наливное яблочко (чтобы сигнал был лучше):
- Лиходеев! Артёмка, тебя где носит, окаянный? - в дне тарелки появилось бодрое лицо Ягге, правда она была немного недовольной, и причина еще не была известна.
- Здравствуйте, Ягге, - вежливо отозвался парень, пытаясь представить, зачем ему звонит старушка. Нет, общались они неплохо - были общие темы. Мать Лиходеева была ведуньей-травницей, поэтому они с "Хозяйкой магпункта" обменивались опытом, так сказать. Однако сама она не звонила - Тёма сам забегал, принося с собой какие-нибудь ягоды и травки для чая.
- Где ты шорохаешься, я тебя спрашиваю? Тарарах уже с ног сбился - тут джинны опять намудрили, а у нас сыновья Гоярына буянят - пол ангара разнесли - сам папашка их волнуется! Ты же обещал принести баюн-траву - сам хвастался, что нашел.
- Да, я... Я забыл... Простите, Ягге, я.. я сейчас! Скажите Тарараху, что я бегу! - и не отключаясь, Артём рванул вон из комнаты, захватив при этом мешочек с травами.
У сыновей Гоярына была смена чешуи, да еще зубы новые резались - вот и бесились, бедняжки с непривычки да от боли. Лиходеев, поговорив с Тарарахом, пообещал найти какое-нибудь снадобье у Ягге, а та, поболтав с Еленой Лиходеевой, матерью парня, велела набрать баюн-траву - отличное успокоительное и обезболивающее - основа зелья. Так Артём и нашел - отнести забыл. Вот и сейчас он несся на всех парах, извиняясь, когда случайно с кем-то сталкивался. Но на Главном Этаже он напоролся на Аксинью - девочку с курса третьего, кажется - странная девчушка, кстати говоря, и сейчас была явно не в себя. Пробормотав что-то, она продолжала куда-то бежать, причем нестись ей приходилось в комнатных тапочках.
- Эй, Аксинья, стой! - попытался было окликнуть ее парень, но девушка явно его не слышала. Плюнув, он побежал за ней, и как оказалось, вовремя - Аксинья добежала до пруда, облюбованный русалками, и что-то кричала, панически глядя куда-то на середину водоема. При этом, она тянулась, будто пыталась что-то вытащить.
"Что это еще?" - удивленно подумал было парень, как внезапно, на его глазах, девушка свалилась в воду, сразу увлеченная хохочущими русалками вглубь.
- Ёлки зеленые! - крикнул отчаянно Лиходеев, вскидывая руку с кольцом, беря русалок под "прицел", - Искрис фронтис! Глушилос динамитос!
После того, как перстень выплюнус две ярко-зеленые искры, русалки взвизгнули, и нырнули врассыпную, бросив девушку. Чертыхнувшись, Артём бросился в воду, подплыв к Аксинье, и вытаскивая ее на берег.
- Аммиакус Нашатырюс! - вновь искра, и, закашлявшись, девчушка пришла в себя.